Одна из излюбленных «истин», изрекаемых разнообразными воспитателями – «младшие должны испытывать почтение к старшим». Но истина всегда конкретна – это выражение просто означает, что поведение старших должно вызывать у младших почтение. Злободневным сегодня является вопрос о пенсиях, да ещё и в связке с девяностыми. Как размер и регулярность выплат зарплат и пенсий тогда, так и сегодняшние события – вещественное выражение этого почтения. Так же, как и зарплаты и пенсии революционного и военного поколений. Тогда старшим удалось обеспечить для младших замену ручного труда машинным. Что мешало им, когда они сами стали старшими, заменить для следующих младших платную энергию бесплатной? Почтение перешло бы в восхищение! Нынешним и будущим претендентам на пенсии посвящается.

ЧТО ТАКОЕ ИСТИНА?

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Вопросы, связанные с исследованием явлений, на основе которых человечеством может быть создан свой вариант обыденной для мироздания бестопливной энергетики, в рамках науки уже не могут быть даже поставлены. Это целиком поле антинаучной любительской деятельности. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею …». Эти вопросы антинаучны не в отношении средств – последние достижения науки именно здесь и находят своё применение, а в отношении постановки задач. В политэкономическом смысле это задача придания независимости не только производителям, но и потребителям энергии. Ни о каком капитале, ни о каких классах и речи быть не может, если любой потребитель одновременно станет и производителем энергии – с него невозможно будет брать за неё плату, поскольку невозможно отключить, как нельзя отключить электрон или звезду.

Мы пока не умеем генерировать гравитационные поля, поэтому рассчитать количество затрачиваемой на их создание энергии сложно. Расчет же энергии, затрачиваемой на создание электромагнитного поля – вполне доступная операция. Читатель может легко посчитать, какую мощность потребляет электрон или Земля, генерируя свои поля. Также можно посчитать, сколько зря сжигается угля, нефти, добывается и перерабатывается меди и свинца, выбрасывается ядовитых веществ и напрасно живёт, и умирает в каторжных условиях людей.

Приведём пример для электромагнитного поля Земли.

Земное магнитное поле измеряется в нанотеслах, 1 нТл = 10^–9 Тл. Напряженность магнитного поля на экваторе планет Солнечной системы в нанотеслах характеризуется следующими величинами: Меркурий – 350, Венера – 10-15, Земля – 31000, Луна < 1, Юпитер – 428000, Сатурн – 21000, для Урана, Нептуна, Плутона нет точных сведений.

В электротехнике есть такой показатель – поток электромагнитной энергии S = [EH] (векторное произведение). Вектор S называют вектором Умова-Пойнтинга.

Найдем вектор Умова-Пойнтинга для электромагнитного поля Земли: S = 130 В/м * 40 А/м = 5200 А*В/м^2.

Проведем аналогию: мощность генератора Pг = UI.

Единица измерения мощности: 1 Вт = 1 В * 1 А.

Следовательно, P = 5200 Вт/м^2 = 5,2 кВт/м^2.

Площадь поверхности Земли 510 072 000 000 000 м^2.

Мощность, потребляемая Землёй для создания её электромагнитного поля, таким образом, составляет 2652374400000000 кВт ≈ 27 * 10^17 Вт.

Общее потребление электроэнергии в мире сейчас составляет ≈ 20,5 *10^12 Вт (20,5 ТВт) – в сто тысяч раз меньше. И это только в сравнении с количеством энергии, которую Земля преобразует в одно из полей. А сколько энергии Земля потребляет, генерируя гравитационное поле, сколько энергии затрачивается на движение континентов? Речь идёт не об использовании энергии полей, а об использовании той энергии, которая улавливается и преобразуется планетой в поля и другие явления её энергетики, и которую мы можем улавливать и преобразовывать независимо от планеты в любой точке пространства. Здесь, конечно, будет выдвинута масса возражений, обоснованных множеством непроверенных гипотез, основная суть которых будет сводиться к тому, что Земля не получает, а расходует ранее полученную энергию. Их, конечно, следовало бы принять во внимание, если бы такая энергетика была бы свойственна только Земле, или только планетам и не было бы открыто ускорение расширения Вселенной. Так что нет, господа, это не расходование внутренних запасов неизвестного происхождения, а именно преобразование энергии, поступающей извне. Земля работает не как батарейка, а как трансформатор и подобные искусственные трансформаторы мы построим. Это конец всех видов господства.

При такой структуре средств производства производственные отношения окончательно приобретут варварский характер равного участия и человечество, не отвлекаясь на то, чтобы порождать и сокрушать цивилизации, приступит к поискам истины на просторах космоса. Вероятно, первое, что оно попытается сделать – это превысить скорость света, поскольку без этого все космические мечты лишены смысла. Ведь варвары же. Мечты – это скорее область искусства. До того же рубежа революций начала ХХ века мечты и их воплощение – искусство и наука – шли в одном направлении, искусство только несколько опережало развитие техники, что создало область научной фантастики. Такое опережение вполне закономерно, поскольку и искусство, и наука движутся внутренними ресурсами человека, но искусство менее ограничено внешними ресурсами. В общем планировании развития искусство в большей степени отвечает на вопрос «что?», а наука на вопрос «как?». 100 лет назад и здесь всё меняется – наука устанавливает на пути развития человечества предел возможной скорости перемещения – скорость света и, следовательно, очень близкий предел возможной дальности космических полётов. Межзвёздные перелёты с научной точки зрения стали абсолютно не осуществимы. Искусство же этого рубежа не заметило вовсе – сверхсветовая скорость звездолётов здесь вещь само собой разумеющаяся, а необходимость обеспечения соответствующих двигателей топливом упоминается всё реже и реже. Почему-то искусство такого рода продолжает оставаться научной фантастикой, хотя и вошло в принципиальное противоречие с наукой. По идее, её уже 100 лет назад должны были объявить антинаучной фантастикой и пустыми, вредными грёзами, отвлекающими от решения насущных проблем. Этого не происходит, поскольку сразу вскроется антифантастическое, то есть античеловеческое содержание современной науки. Этот разрыв между общественным мышлением и мышлением господствующего класса возникает в нашей истории тоже не первый раз. В воображении феодалов возникали прекрасные дамы, отважные рыцари, драконы и колдуны, а вбитые ими в грязь неграмотные крестьяне рассказывали из поколения в поколение своим детям сказки совсем другого интеллектуального уровня. Сюжеты древних сказок содержат основные технические решения, лежащие в основе современной техносферы – самодвижущиеся котлы, несущие плоскости, передача изображения на расстоянии, самоуправляющиеся машины. В основном мыслимые устройства, даже в сказочном варианте, как и звездолёты из нашей фантастики, были бестопливными. И всё это возникло на уровне образов тогда, когда науки в современном смысле не было даже в проекте. Вопрос «что такое истина?» может быть конкретизирован только в формулировке «как достичь желаемого?», а формулировка «почему достичь желаемого невозможно?» – конкретизация вопроса «что такое ложь?», и это соотношение также постоянно для человеческого мышления.

Формы сознания связаны с интересами тех или иных классов общества. Исследовательская форма общественного сознания не может обслуживать классовое неравенство и классовую сегрегацию – это форма сознания бесклассового общества. Но возникая в классовом обществе, эта форма сознания свойственна одному из классов.

Понимание истины вообще не доступно мышлению господствующих классов, поскольку их господство не является постоянным. Постоянным для человеческого общества является труд. Вопрос о природе труда, то есть о том, чем принципиально отличается труд как целесообразная деятельность человека, от целесообразной деятельности животных, в рамках науки всё более неясен, а ответ всё более ясен – в качественном смысле – ничем. Прогресс научной формы мышления только в том, что трудящиеся классы назвать быдлом прямо уже опасно, приходится научно обосновывать то, что деятельность, принципиально отличающая человека от животных, его от них принципиально не отличает. Достоверность этих построений удостоверяется тем, что наука признаёт свой авторитет, а любые другие взгляды ненаучны. Если этот вопрос не изучить, а исследовать, то выяснится, что деятельность животных и человека преследует противоположные цели. Человек всегда создаёт больше, чем потребляет, что определяет его строение, социальную организацию, информационное и вещественное производство. Животные же – напротив, стремятся потреблять больше, чем производить, эта задача имеет огромное число вариантов решения, что определяет разнообразие строения их тела. Социальные и производственные отношения у животных тоже есть, но они не испытывают развития, поскольку в них не вводятся избыточные ресурсы. Животные в своей деятельности стремятся минимизировать потери энергии, а человек стремится вывести возрастающий с ускорением избыток энергии. Поэтому свойства, постоянные для человека вообще оказываются постоянными только для трудящихся классов классовых обществ, а угнетённое их положение является угнетением человека вообще, в первую очередь представителей господствующих классов. Именно господствующие классы избыточно обеспечены внешними ресурсами, но изолированы от внутренних. Умственный труд, способность к которому они приписывают исключительно себе, отличается от физического тем, что не имеет непосредственной обратной связи со своими результатами. Плоды любых несуразностей умственного труда калечат и убивают представителей трудящихся классов общества, авторы же катастроф продолжают радоваться жизни. Умственная деятельность трудящихся, напротив, развивается в условиях непрерывной обратной связи с процессом и результатом труда, поскольку ошибки немедленно отражаются на их физическом состоянии. В процессе реального, а не воображаемого труда, непрерывно изменяющего все отношения, истина всегда должна устанавливаться заново.

Физический труд, таким образом, является высшей формой умственного труда, а умственные способности трудящихся превосходят умственные способности господствующих классов в той же степени, в какой готовая деталь превосходит по сложности её чертёж. Количественно это различие отражает разница в темпах роста буржуазных и рабочих государств в ХХ веке. Государства трудящихся развивались в 10–15 раз быстрее, превращая свои страны из отсталых в передовые всего за несколько десятков лет, несмотря на ту или иную интенсивность блокады со стороны капиталистической мировой системы. Все эти государства разрушились или переродились, но, во-первых, вечных систем не бывает, во-вторых, впервые возникшие конструкции всегда неустойчивы, но самое главное – это третье обстоятельство – низкий уровень развития средств производства, не соответствующий высоким умственным возможностям трудящихся. Последнее объясняет, почему трудящиеся в отношении классовых обществ асоциальны и равнодушны к их культурам – просто эти общества асоциальны, культуры бесчеловечны, а их существование скоротечно и чем выше умственные способности людей, тем меньше контакт их внутреннего мира с внешним. Трудящиеся даже не надменны – они не вкладывают ресурсы в неперспективные социальные проекты. Это часто пытаются выдать за безучастность трудящихся к собственной судьбе, но у них просто другое отношение к времени. Вопрос «что такое истина?» всегда одинаков, всегда существует вне ответов на него, и это позволяет трудящимся смотреть на время не сбоку, хронологически, когда одно событие наступает после другого или предшествует ему, а продольно, когда отдельные события накладываются друг на друга, теряя различия между собой, но чётко обозначают направления развития и свойственные каждому из них результаты. Поэтому они участвуют в том, что постоянно – в общественном производстве, и равнодушны к скоротечному – тем формам общественной жизни, которые ему противопоставлены. Какие это именно формы? Любые, их отличают только отношения. Ящик в процессе труда не является ни большим, ни маленьким, нож ни тупым, ни острым – это зависит от того, что собираются положить в ящик и что собираются резать ножом. Также и с формами общественной жизни. Даже процесс производства может быть противопоставлен самому производству в ситуации, когда производственные отношения препятствуют развитию производительных сил.

Мышление и производство в той части истории, которая описывается историографией, преследуют одну и ту же цель – сокращение дефицита ресурсов, необходимых человеку и обществу. Происхождение этого дефицита лежит за пределами историографии. Цивилизации, угнетавшие большинство населения, могут существовать только в условиях этого дефицита, поэтому всю свою историю его искусственно поддерживают разными способами, начиная от прямого геноцида населения путём организации войн, кончая выборочным истреблением носителей культуры, прикрытым религиозной истерией. Частная собственность – основа цивилизованных обществ – является не столько формой присвоения, сколько формой угнетения естественных форм общественной производственной деятельности, поскольку парализует организационные усилия большинства участников производства. Как только, благодаря сопротивлению трудящихся, в которое они и вкладывали свои организаторские таланты, дефицит уменьшался, данная цивилизация рушилась, а на её месте возникала другая, «более гуманная», точнее, менее зверская. Природный или искусственный дефицит ресурсов позволял принуждать человека к множеству неестественных для него видов деятельности. Труд из способа получения острого наслаждения [2] был превращён в насилие над телом и душой, в источник ужаса, большего, чем ужас смерти. Однако трудящиеся, век за веком преодолевая сопротивление господствующих классов, своим трудом привели общественное хозяйство к качественному переходу – от дефицита ресурсов к возможности производства их избытка. Это делает невозможным не только дальнейшее воспроизводство капиталистических отношений, но и заканчивает историю цивилизаций вообще, поскольку люди смогут не только рождаться равными и свободными, но и жить в этом состоянии. Несмотря на сопротивление цивилизаций, готовых сжечь мир, который перестаёт им подчиняться, этот переход неизбежен, так как избыток ресурсов – постоянное обстоятельство, обеспечивающее постоянное существование материи и человечество просто приходит в соответствие с другими материальными явлениями. Соответствие свойств человека, человечества и материи вообще, возможно, и понимается как счастье – в своё время нам предстоит проверить и это предположение.

В результате этого небольшого исследования не удалось выяснить ничего, что не было бы известно раньше, но такой задачи и не ставилось – если исследуемые явления постоянны, то и отдельными людьми, и человечеством в целом они должны регистрироваться в каждый момент времени.

Люди отличаются от животных тем, что создают орудия труда. Те, кто создают – те и отличаются.

[1] – «Мат: рождённые от духа. Часть вторая»

http://russianwasteland.net/теория/578/

Позиция Редакции

1 июня 2017 года