«Прежде, чем <…>, сначала вы должны <…>». Нет, должны мы можем быть только после. «Прежде, чем формировать своё мнение, вы должны изучить труды предшественников». Во-первых, кто сказал, что это ваши предшественники, а не кого-либо другого и, весьма вероятно, враждебного вам? И зачем их изучать? Может быть это просто чьё-то мнение, что их надо изучать, чтобы сформировать мнение? И вообще, зачем вам формировать своё мнение? Может быть это просто ваше мнение, что вам это мнение нужно? Истина не бывает абсурдна. Просто для того, чтобы что-то изучать, надо сначала сформировать своё мнение, а затем заполнять его изучаемым материалом. Оно может от этого рухнуть, что часто бывает – тогда надо начинать снова с создания своего мнения. Иначе получится примерно так, как в начале этого маленького текста. «Как найти, если не знаешь, что ищешь?».

ЧТО ТАКОЕ ИСТИНА?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Итак, применение нашего инструмента дало адекватный результат даже при заведомо искажённом фактическом материале – адекватное планирование, как продукт мышления, возможно только на базе открытого вопроса, всегда истинного, и невозможно на базе конкретных ответов, поскольку никогда не известны границы их соответствия реальности.

Структура событий в отдалённом прошлом вполне соответствует предложенному пониманию истины.

Исследование прошлых, уже свершившихся, событий необходимо для калибровки наших интеллектуальных инструментов, сами же они нужны для исследования не совершившихся событий, их опережающего моделирования, на котором строится практика.

Изменение форм общественного сознания представляет собой целостный направленный ряд, связанный с изменением характера общественного производства. Его изменение задаёт смену господствующих классов, являющихся генераторами соответствующих форм сознания. Общественный характер производства задаёт направление изменений общественного устройства – различия между господствующими и угнетёнными классами всё больше нивелируются. Это происходит потому, что производство именно общественное, а не рабовладельцев, феодалов или буржуазии, общество всё более вводит в него умственные усилия каждого из его участников и всё больше зависит от них. В настоящий момент ошибки, низкая квалификация или злой умысел небольшой группы лиц уже могут представлять угрозу для значительной части человечества, примером чему может служить чернобыльская катастрофа. В дальнейшем эта зависимость будет только увеличиваться, соответственно возрастать степень равенства участников общественного производства. Возрастание степени равенства также диктуется нарастанием различий производственных функций, которое требует согласования. Чем более развиты системы, тем более различны свойства их составляющих. Равенство – это не явление, а процедура согласования деятельности принципиально разных компонентов систем. В прошлом, при относительно небольшом разнообразии специализаций, такое согласование было возможно на основе их конкретного изучения отдельными участниками производственного процесса – на заре промышленного производства один фабрикант, оставляя фабрику в наследство сыну, дал ему и мудрый совет – «чтобы не разориться, ты должен уметь делать все операции лучше своих рабочих». Теперь это совершенно невозможно – разнообразие навыков и квалификация, задействованные в промышленности, в принципе, не могут быть освоены одним человеком. Современное требование – равное осознание каждым участником производства целей и структуры этого производства. Разделение труда на управленческий и исполнительский уже стёрто самим производством. В этом смысле о советской космической программе говорили, что «для того, чтобы Королёв запустил спутник, королёвы должны были стоять у каждого станка». Иными словами, все участники космической программы должны были, вытачивая гайки и делая вычисления, не вытачивать гайки и делать вычисления, а осуществлять космическую программу. И уж тем более они не могли оказывать услуги в соответствии с оплатой их труда. Проблема такого согласования в том, что его схема не может быть получена извне – она настолько сложна, что не может быть не только изучена, но даже и создана, и это меньшее препятствие к согласованию. Наибольшим препятствием является то, что схема взаимодействия для каждого участника является уникальной по времени и месту. В реальности общественное производство в этом случае оказывается не одним замыслом, а совпадающими уникальными замыслами всех его участников. В его фундаменте находятся не полученные извне инструкции, а индивидуально возникающие изнутри ответы на вопрос «что такое истина?» в любой общности и конкретности формулировок. Производственное требование равенства доступа к решению этого вопроса не допускает, соответственно, классового разделения труда, обслуживающего классовое разделение доходов. Никто и никогда не будет создавать замысел угнетения и эксплуатации самого себя.

Научная форма общественного мышления, связанная как раз с классовым разделением труда и доходов, является одной из форм осуществления классового господства, при которой большинство членов общества различными способами лишено возможности осуществлять исследовательскую деятельность, а при нахождении такой возможности – лишено возможности внедрения её в общественное производство. Название «научно-исследовательский институт» не является тавтологией – наука и исследование совершенно различные области деятельности. Наука – это область достоверного распространения сведений (но отнюдь не распространения достоверных сведений), а исследование – область получения достоверных сведений. В классовых обществах право на исследование закреплено за группой учёных, то есть тех, кто имел достаточный уровень доходов, чтобы получить образование. При этом подразумевается, что они получили и распространяют сведения, укрепляющие господство определённого класса, к которому сами и принадлежат, а не те, что соответствуют исследуемой реальности (вне зависимости от их совпадения между собой). Феодалам было выгодно убеждать общество в том, что земля плоская, а мыши самозарождаются в грязном белье – научно доказанным и серьёзным считалось это. Буржуазии сейчас выгодно, чтобы считалось, что Вселенная остывает после «большого взрыва» и что живое происходит в результате усложнения неживого (одно прямо противоречит другому, вдобавок второе – это просто более усложнённый вариант самозарождения, только не сразу мышей, а ещё молекул, но уже живых) – научно доказанным считается это. Остальные обязаны в это верить, всячески подтверждать и распространять дальше. Если Вы, например, попробуете самостоятельно предпринять попытку исследования этих вопросов общедоступными научными методами на основании установленных той же наукой фактов, то не исключено, что Вы получите совершенно иной результат, но, в лучшем случае, он не будет никого интересовать. Однако на современном уровне развития общественного производства, по крайней мере, в индустриально развитых странах, понятие «учёный» является устаревшим, поскольку необразованный человек не может участвовать в современном производстве. От него осталась суть – это работник научной системы, распространяющий те сведения, которые указано. Но одновременно, в том числе, благодаря деятельности самой науки, в обществе изменилось и соотношение сил в определении достоверности информации. Ранее основным содержанием научного труда было изложение множества фактов, обосновывающих тот или иной вывод. Чем больше фактов – тем вывод более обоснован, и, следовательно, тем в большей степени является руководством к действию. Оценить достоверность фактов, их иерархическое значение, верность интерпретации и, что самое главное, тенденциозность подбора практически никто не был в состоянии. Современная информированность общества имеет принципиально другую структуру – в свободном доступе находится настолько большой фактический материал, что сам по себе размер массива данных потерял своё значение. Достоверность выводов читатель уже оценивает не с точки зрения фактов, изложенных автором, а с точки зрения фактов, известных ему. Благодаря тому, что количество фактического материала превысило возможности его осмысления, на первое место выходит методология, то есть качество способа подбора материала и получения выводов. В результате привилегированное положение научных сотрудников теряет силу – преимущественного доступа к фактам у них уже нет, объём данных в любой области не может быть осмыслен никем, а методология решения теоретических вопросов доступна каждому, поскольку в сформулированном или не сформулированном виде она применяется каждым в производстве.

Итак, научная форма общественного мышления вошла в противоречие с потребностями и возможностями общественного производства – в её рамках лишь небольшая часть общества обладает, да и то весьма ограниченно, правом задаваться вопросом «что такое истина?», то есть легальным доступом к собственному мышлению.

Следующая форма общественного мышления не только уже зародилась в рамках предыдущей, но и создаёт специфические для неё формы деятельности в новой для человечества информационной среде – электронной. Значительное количество исследователей, не являющихся учёными и учёных, являющихся исследователями, то есть сообщающих то, что наблюдают, а не то, что указано, получили свободный доступ к аудитории, в которой всё больше людей переходит из состояния слушателей в состояние исследователей.

Таким образом, следующая форма общественного мышления уже возникла и уже получила название – это исследовательская форма мышления. От предыдущих она отличается тем, что побуждением к действию в ней является не утверждение, а вопрос. Утверждения в разной степени доступны и в разной степени приемлемы для различных участников общественного производства и поэтому тормозят его развитие. Вопрос же «что такое истина?» доступен и приемлем в равной степени и создаёт условия для его дальнейшего развития. Собственно, само производство и есть создание овеществлённых ответов на этот вопрос.

В какой степени принципиальная смена основ организации общества действительно назрела? Вроде бы всё относительно спокойно – нет противостоящих мировых систем, все средства производства находятся в руках буржуазии – она стала классом, господствующим в мировом масштабе, а капитализм – глобальным политическим строем. Нам это подаётся прямо как какой-то конец истории. Как было давно написано – это конец предыстории. Глобальный общественный строй без массового выхода человечества в космос не имеет среды для своего развития – он попадает в положение двигателя без охлаждения. Поступление же энергии человеческого труда в социальную систему постоянно возрастает. Если поступающая энергия не может выйти в среду в виде работы, она неизбежно рассеется в виде взрыва – ей всё равно как покидать систему. Современный капитализм именно тем, что добился глобальности и всеобщности, лишил себя среды существования. Противоречие между общественным бытием и общественным сознанием, как это было с предыдущими субглобальными и глобальными формациями, приобрело взрывной характер. Бытие опровергает предыдущие ответы на вопрос «что такое истина?» и требует нахождения новых, а господствующая форма общественного сознания не допускает их поиска.

Состояние науки выражает это противоречие в концентрированном виде. Состязаются спортсмены, политики борются на выборах, конкурируют предприниматели – там ещё есть открытые вопросы, хотя всё больше мы понимаем, что нам представляют спектакль, прикрывающий уже свершившийся сговор. В науке никто ничего даже не стремится прикрывать – из неё ушли какие-либо дискуссии, в начале бывшие её содержанием. Место поиска истины заняло следование парадигмам – результатам сговора создателей заказанной буржуазией картины мира. Исследовательская деятельность ещё не полностью парализована – крупные открытия всё ещё совершаются, но уже примерно 100 лет они никак не влияют на формирование общих представлений о мироздании, в какое бы противоречие с ними они ни входили. Сам факт открытия признаётся, его значение – нет. Здесь Россия опять «впереди планеты всей» – в нашей стране с 1991 года открытия вообще не регистрируются. Уже ничто не может поколебать достигнутого сговора. Да и разве можно что-то изменить, когда 1% населения Земли принадлежит столько же богатств, сколько остальным 99%? Силы слишком неравны. Неравны в реальности – одновременно с достижением небывалого уровня неравенства человечество достигло и небывалого уровня развития вычислительной техники – её совокупная мощность по некоторым параметрам сравнялась с мощностью мозга отдельного человека. Иначе говоря, мир стал достаточно сложным, чтобы стать понятным отдельному человеку, даже в одиночку можно с ним справиться. Это одновременно определяет и цели глобальных изменений и средства для них. Цель – восстановить доступ каждого к собственному сознанию и восстановить доступ общества к творческим возможностям каждого. Средства – обращение к собственному сознанию. В данном случае наши желания полностью совпадают с нашими возможностями. А принадлежность кому-либо чего-либо – просто иллюзия, которая воздействует на нас ровно до тех пор, пока мы в неё верим. В действительности нам принадлежит только собственное сознание, и то только в том случае, если мы не подвержены иллюзии, что оно нам не принадлежит.

Столь кардинально содержание научной формы сознания и, соответственно, научной деятельности, изменилось, поскольку за последние 100 лет принципиально изменились интересы заказчика. До начала 20 века буржуазия вела борьбу за господство с классом феодалов, и в её интересах было бурное развитие производительных сил, замена ручного труда машинным и, наконец, борьба за всеобщее право на установление истины. Все эти стороны деятельности буржуазии имели положительную обратную связь, то есть усиливали друг друга. Одновременно это было и в интересах всего общества, в основном состоявшего из угнетённых классов, что заставляло их бороться за интересы нового господствующего класса. Абсолютное большинство людей тогда проживало свою жизнь в качестве источников мускульной энергии – основной энергии производства докапиталистических формаций. Угнетение обслуживало превращение большинства из людей, имеющих в равной степени свойства разумных существ, в тягловый скот. Извне никакая сила не способна удержать человека в этом состоянии – каторжную тюрьму со всеми её стенами, решётками и надзирателями надо было разместить в самом сознании. Эту задачу и решали донаучные формы мышления. Они были созданы, чтобы всякого, кто считал, что люди рождаются свободными и равными, загнать в логический тупик или привести на костёр. Капитализм выиграл потому, что освобождал человека от функций механического двигателя, его мускульная энергия была заменена, в основном, энергией сгорания топлива. Наука создавала и расширяла доступ людей к внешним по отношению к людям источникам энергии. Человек разумный из положения тяглового скота поднялся до положения управляющей приставки к машине. Всё-таки прогресс, но и только. Дальше капитализм двигаться не в состоянии по внутренним причинам, поскольку является классовым обществом. Его классовое господство основывается на лишении, как большинства членов общества, так и общества в целом, собственности на средства производства, главным из которых, к настоящему времени, стали источники энергоносителей. Присвоение небольшой группой лиц доступа к источникам энергии даёт ей возможность экспроприировать труд всех остальных участников производства, что и находится в основе современного классового неравенства.

Позиция Редакции

17 апреля 2017 года