Коммунизм родился и жил тогда, когда люди сказали себе – «не хотим, чтобы было так, как было раньше!». Он умер тогда, когда они сказали себе – «хотим, чтобы было как сейчас». Он разлагается, когда люди говорят – «хотим, чтобы было как раньше!». Он плох или хорош так же, как и каждый из нас – мы рождаемся, живём, умираем и… разлагаемся. Но нет – разлагаемся не мы, а только наше тело. Так же, как родились мы, вслед за нами рождаются новые люди, занимают наше место и очевидно, что временем владеет не принцип «всё умирает», а принцип «всё рождается». Призрак, бродивший по Европе, обрёл плоть и кровь в своей части мира. И умер, чтобы обрести плоть и кровь во всём мире. Со всем живым это периодически случается – мёртвое умереть не может.

ПРИЗРАК, ПУГАЛО ИЛИ АНГЕЛ ВОЗМЕЗДИЯ?

Наследие «совка», не Советского Союза, а именно «совка», с его пресловутыми очередями, помирающим Брежневым и беззубым политбюро мы пожинаем до сих пор. Огромному количеству людей, вне зависимости от возраста, очень тяжело признаться себе в том, что страна, в которой прошло детство их или их родителей, которая проложила человечеству дорогу в космос и т. д., уже к началу 60-х годов в полной мере являлась империалистическим государством, осуществляющим экспансию в экономическом и военном отношениях. То есть стала полноценным капиталистическим государством, но в необычной обёртке. Для наглядного сравнения: сегодняшними аналогами «совка» являются Китай [1] и Вьетнам, которые не рухнули вслед за ним за счёт более гибкой и хитрой политики, и, в том числе, благодаря анализу его не совсем удачного опыта.

В коммунистическом движении за всю историю произошло три мощнейших раскола. Первый раскол произошёл во время отказа от именования «социал-демократия», второй раскол, когда был низложен троцкизм, а третий, когда Советский Союз встал на путь реставрации капитализма и утянул за собой практически все социалистические страны. С первыми двумя расколами удалось справиться, третий же раскол, будем говорить откровенно, разбил коммунистическое движение наголову. Десятилетия зловонной капиталистической начинки в красной обёртке, растянувшиеся практически на полпланеты, порядком заколебали народные массы и вызвали повсеместную неприязнь к дискредитированной коммунистической идее.

Именно потому, что третий раскол, начавшийся ещё в конце 50-х годов прошлого века, не преодолён, масса организаций, так или иначе пытающихся поднять на своё знамя устаревшие идеологические концепции, топчутся на месте и преют в собственном соку. Естественно, отсутствие отклика у людей к их деятельности не может не сказаться сначала на моральном состоянии так называемых «революционеров», а в следствии и на психическом здоровье, поскольку биться головой об стену без какого-либо результата и не тронуться умом не сможет никто. Подобное притягивает подобное, и в эти организации приходят люди аналогичного склада. И маргинальность нынешних «коммунистов» в ещё большей степени дискредитирует само понятие коммунист.

Для того, чтобы тебя не ассоциировали с этим болотом необходимо в него не лезть. Иначе увязнешь. Если какой-то метод или методы работы не дают результатов, следует на корню их пересмотреть. Обратим внимание, что у нынешних «коммунистов» и иже с ними существует колоссальный перекос в «практическую сторону» в ущерб теоретической. И мы не имеем в виду то бесчисленное количество статей, заметок и т. д., размусоливающих то, что было пройдено век назад. Это всё переливание из пустого в порожнее. Мы говорим о концентрации на действительно теоретической работе, над действительным разрешением проблемы третьего раскола. Ведь без революционной теории, отвечающей реалиям времени, не может быть революционной практики [2]. Почему произошла реставрация капитализма, дали ответы ещё наши идейные предшественники [3], однако, альтернативу ей следует выработать именно нам. Нынешние «коммунисты» именно потому выступают посмешищами в глазах народа, что им нечего ему предложить. Если это изобразить в карикатуре, то секта, ставящая целью возобновить династию фараонов в современном Египте, выкрадывает мумию Рамсеса II и, привезя её на базарную площадь, демонстрирует иссохшие останки людям в надежде, что они проникнутся их идиотскими идеями. Так вот, покуда не будет выработана альтернатива – нельзя соваться к людям и выставлять себя пугалом.

Итак, для того чтобы выработать альтернативу – необходимо вывести теорию на более высокий качественный уровень. Основная проблема современного «марксизма» – это марксизм без Маркса, то есть оболочка без содержания, без живого субъекта, заставляющего реальность подчиниться своей мысли. По сути никакого марксизма в книжках нет, они – только лишь наглядная демонстрация возможностей аппарата, находящегося у каждого из нас в голове. В реальности марксизм – это учение совсем не об улучшении жизни масс, а о создании условий для возникновения новых миров, не одного какого-то финального, а великого множества [4] [5].

Нам следует идти дальше, поскольку у Маркса в рассуждениях есть тотальная методологическая «ошибка» – констатируя, что человек наиболее сложный элемент системы, сообщающий посредством труда свою сложность всему окружающему, он пытается обосновать это соотношение ходом тех или иных событий во внешнем, относительно человека, мире. Кавычки вокруг слова ошибка, имеют главную смысловую нагрузку – Маркс просто продемонстрировал способность превратить в оружие всё, что угодно. Именно поэтому это теория классовой борьбы пролетариата – класса, живущего по принципу технологии – превращения своей волей чего угодно во что угодно. Далее подключаются интеллектуальные говноеды, которые из этой «ошибки» выстраивают абсолютно метафизическую методологию, поскольку сами к пролетариату не имеют отношения, так как подстраиваются под внешние условия, а не преобразуют их под себя.

Всё вышеперечисленное накладывается ещё и на время тотальной реакции. Сегодня, по сути, капитализм победно шествует по планете. Однако в его победоносном шествии заключено его будущее поражение. Призрак коммунизма никуда не исчезал, ведь капитализм сам его ежесекундно порождает. Наша же задача – разработать более совершенный способ придания призраку плоти и крови, только это будет уже не призрак, а ангел возмездия и горе тому, кто забыл, что такое ум, честь и совесть [6].

Советский Союз вызывает к себе разное отношение и по большей части неправильное, потому что под каким-либо названием мы понимаем что-либо одно. Один и тот же Советский Союз за коротенькие 69 лет своего существования был совершенно разным так же, как и человек бывает совершенно разным на протяжении стольких же лет своей жизни. Мы попытались в данном материале сочувственно разобрать путь СССР от диктатуры совести к культу наличности.

СОВЕТСКИЙ И БЕССОВЕСТНЫЙ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

Все мы в детстве любили сказки. Они нас учили доброму, формировали у нас представления о должном и прочими способами помогали взрослеть. Но когда человек, повзрослев, продолжает верить в Дедушку Мороза, для устранения этой проблемы следует прибегнуть к помощи доктора. Увы, выявление реального порядка вещей не может быть безболезненным, так как придётся по ходу выкорчевать ряд детских сказок, вросших в уже зрелое сознание. Зажмите зубами кусок деревяшки, мы будем резать по живому!

Зачем сегодня, спустя много лет, подробно изучать, что происходило в Советском Союзе и с Советским Союзом? Для некоторых это приятное или не совсем приятное фэнтези. Нас интересует практический смысл. «Сегодня» – это конкретное сочетание обстоятельств. Ведущее обстоятельство сегодняшнего дня состоит в том, что мы ни индивидуально, ни коллективно как Россия, не можем далее жить в сложившимся мире [7]. Мы можем развиваться только принципиально другим путём. Советский Союз, невзирая на то, насколько он нам близок территориально, национально или по времени, является единственно доступным нам образцом такого принципиально иного пути. Следовать ему мы не обязаны, да и невозможно повторить прошедшее. Может кто-нибудь предложит что-то ещё, но то, что наше будущее не лежит в области глобального капитализма – это структурный факт. Уже нет никому места ни среди метрополий, ни среди колоний.

В социализм (первую стадию коммунистической формации) Россия шагнула ногой, обутой в лыковые крестьянские лапти. Шагнула решительно и неумолимо, однако обувка оказалась не вполне подходящей, пришлось её латать по ходу дальнейшего движения. Государство является всегда внешней формой диктатуры хозяйственных подразделений, принадлежащих какому-либо классу. И когда трудящиеся в 1917 году надломили буржуазное государство и владеющий им денежный ящик, перед ними встал вопрос организации своей хозяйственной структуры и соответствующего государственного аппарата на основаниях, до тех пор никогда не существовавших. Здесь старенькие лапти как раз дали о себе знать. Тотальное большинство населения было не в состоянии заново отстроить хозяйственную структуру и гос. аппарат своими силами по причине хотя бы банального незнания грамоты. Единственным выходом в этой ситуации было привлечь на свою сторону старых буржуазных специалистов, предоставив им повышенную зарплату и различные привилегии. Разумеется, такие прелести были сопряжены со строжайшим контролем за каждым шагом этих людей со стороны трудящихся. Предполагалось, что это – временная мера, необходимая, покуда рабочий класс не выдвинет своих специалистов, и тогда в буржуазных отпадёт нужда.

Очевидно, что такая ситуация значительно повышала опасность реставрации капитализма и единственным препятствием этому мог служить только усиленный контроль со стороны трудящихся. Что и происходило в самом чистом виде вплоть до 1936 года, пока пролетариат не выпустил из своих рук основной орган власти – Советы.

В движении к коммунизму решающую роль играет рабочий класс, все остальные классы и социальные прослойки должны постепенно раствориться в нём. Однако, пока этого не произошло, необходимо ограничивать возможность влияния остальных классов на управление государством. В Советском Союзе это делалось путём организации выборов в Советы по производственному принципу. То есть от производственного коллектива самими его членами избирался самый достойный и командировался в качестве депутата в вышестоящие органы. Если деятельностью своего депутата коллектив становился недоволен, он имел полное право отозвать его и набить физиономию, если сочтёт нужным. В 1936 году было принято решение отменить выборы депутатов по производственному принципу, заменив его на территориальный (так мы сейчас «избираем» депутатов).

Почему это произошло и произошло именно в это время? После революции прошло 20 лет – биологически значимый срок, смена поколений. Структура взявшего власть в 1917 году пролетариата начала существенно размываться. В связи с коллективизацией и индустриализацией в города на заводы пришла огромная масса крестьянства со свойственным ему мелкобуржуазным сознанием. Передовые же рабочие массово погибли на фронтах гражданской войны. Кто выжил, ушли в государственный аппарат, потеряв связь с рабочим классом. Буржуазия, мобилизованная в советские органы управления, напротив, оправилась от удара и начала консолидировать свои структуры. Выросло новое поколение, в глаза не видевшее диктатуры буржуазии и не понимающее, что если буржуй тебе даст конфетку, то взамен он потребует твою жизнь. В обществе пришлось устанавливать компромисс на новом, более низком уровне.

Выборы по территориальному принципу ослабляли контроль рабочих масс за качеством вышестоящих кадров, поскольку до этого, работая с человеком в одном трудовом коллективе, каждый мог лично наблюдать его сильные и слабые стороны. Заочно, разумеется, это делать практически невозможно. Вследствие этого инструмент отзыва негодных депутатов стал работать хуже, и у идейных представителей эксплуататорских классов появилась возможность просачиваться в Советы. Это событие мы можем выделить как начало вырождения Советского государства по причине ослабления его основного столпа – пролетарской диктатуры.

Ещё одним решающим фактором стала Вторая Мировая война. Во фронтовых сводках тех лет мы можем видеть отдельную строку о погибших в той или иной военной операции коммунистах и комсомольцах. Казалось бы, по какому праву они выделялись – разве не равны в правах все люди в социалистическом государстве? Да, равны. Но, «коммунисты, вперёд!» ... [8] А именно: для того, чтобы поднять войска из окопов в штыковую атаку, коммунистам как идейному авангарду, необходимо являться ещё и авангардом в практическом отношении, т. е. должны подниматься в атаку первыми. Не нужно быть гением, чтобы высчитать сколько секунд после этого оставалось жить идущим первыми. Соответственно, в количественном отношении число коммунистов, которые сами устанавливали советскую власть, значительно сократилось. Новые же коммунисты, можно сказать, что и не воспитывались.

Наши идейные предшественники экспериментировали с системой образования по началу очень амбициозно, но в силу наличия, как казалось тогда, более первоочередных задач, эксперименты свернули. В итоге в СССР была вполне себе буржуазная система образования, с немногими чисто косметическими поправками, воспроизводившая в большинстве своём карикатурных мещан с соответствующим сознанием. Тогда «результаты» не были особо заметны и затушёвывались на общем фоне, сейчас же они насилуют мозги более молодым поколениям и с пламенным ожесточением облизывают гнилые кости в помещениях религиозного назначения. Беря в свои руки власть, пролетариат стремился в числе прочих благ завоевать право на всеобщее образование. Оно было завоевано, но существующее образование было буржуазным, поскольку по-другому тогда просто не могло быть. Таким образом, следующее поколение рабочих и крестьян, свободно подвергнувшись массовому школьно-урочному образованию, представляло собою уже мелкую буржуазию с дубовым, или «совковым», мировосприятием.

Кто бы что ни говорил, но задействованность масс в управлении социалистическим государством при Сталине с каждым годом только падала. По сути, пролетарская партия отрывалась от пролетариата и переставала представлять его интересы. Винить в этом наших предшественников не стоит, но из этого необходимо извлечь вполне конкретный исторический опыт. После революции классовая борьба не ослабевает, а только принимает иные, порою более ожесточённые формы, ведь буржуазия, лишившись своих привилегий, пытается всеми силами их вернуть. Если террор и восстания становятся неэффективными и/или невозможными, она прибегает к, пожалуй, даже более опасному методу борьбы – проникает в государственные и любые другие организационные структуры, тормозя или саботируя их функционирование. В таком случае выкорчевать эту сорную траву можно только снизу, а не посредством политических репрессий сверху. К сожалению, это стало понятно слишком поздно. Тогда же против обюрокрачивания государственного аппарата «сталинцы» боролись с помощью самого же государственного аппарата – посредством органов госбезопасности. Буржуазные элементы, поначалу стихийно рвавшиеся в государственный аппарат после того, как несколько раз были подчищены НКВД, стали стремиться в первую очередь именно туда. В конечном счёте можно сказать, что им это удалось, и борьба Сталина против буржуазных элементов стала напоминать битву Геракла с Гидрой – каждая срубленная голова порождала несколько новых. При любом социальном проектировании не решается вопрос «кто будет контролировать контролирующих». Только реальная диктатура пролетариата может его разрешить, поскольку общество контролируется пролетариатом, а сам он контролируется непосредственно объективной реальностью.

После Второй Мировой войны социалистический лагерь значительно расширился. Социалистические государства появлялись со стремительной скоростью и заполонили всю Восточную Европу и половину Азии. Советский Союз считали мировым центром коммунистического движения и образцом, на который каждое вновь появившееся государство старалось равняться. Однако, в дальнейшем со многими странами это сыграло злую шутку. Почти все коммунистические государства при появлении являлись выжженными пустынями. Их рождения были вымучены долгими годами фашистских оккупаций и ещё более кровопролитных гражданских войн. Коммунисты тех стран не имели опыта социалистического строительства и потому довольно часто копировали во всём опыт СССР, значительно завязывая на него свою ещё не окрепшую экономику. Пока запомним это, позже нам данная информация пригодится.

В 1953 году умирает Сталин. Не будем разбирать довольно странные обстоятельства его смерти, так как оперировать конкретными фактами в данном вопросе мы, увы, не можем. После смерти Сталина деградирующая диктатура пролетариата вступила в стадию предсмертной агонии. Классовая борьба в партии и обществе накалилась до предела. Пролетарская линия не имела чёткого лидера и была до безумия разобщена. Буржуазная линия, возглавляемая Хрущёвым, будучи хорошо организованной, опиралась на всё увеличивающееся количество бюрократов, жаждущих стать новой буржуазией, и идейную поддержку империалистов, реализуемую через интеллигенцию. Постепенно буржуазное крыло зачищало партию от противников из пролетарского крыла, параллельно выдавливая идейных коммунистов из местных руководящих органов, профсоюзов и т. д. Всё это проходило при, по сути, полной апатии со стороны трудящихся масс, а потому «хрущëвцам» удалось претворить свой план в жизнь довольно просто. И только по прошествии нескольких лет «новая» линия столкнулась с открытым, но запоздалым и разобщенным сопротивлением.

Рубиконом стал XX съезд КПСС в 1956 году, где на закрытой сессии был зачитан доклад Хрущева «О культе личности и его последствиях», а также были пересмотрены основные положения коммунистического учения. Позже на XXII съезде в 1961 году из Программы Коммунистической партии был изъят пункт о диктатуре пролетариата и заменён пунктом об общенародном государстве, что был названо его «перерастанием». На следующий год эти «коммунисты» расстреляли рабочих Новочеркасска…

Открытое отрицание диктатуры пролетариата для нас имеет в данном материале, пожалуй, ключевое значение. Ленин писал, что «… социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией» [9]. То есть вся собственность концентрируется в руках государства, создаваемого и контролируемого волей рабочего класса, обращающей её плоды на благо всего общества. Социалистическое государство создаёт новую форму собственности, находящуюся на границе её самоотрицания.

Итак, диктатура пролетариата является в данном процессе решающим фактором, так как именно она контролирует то самое социалистическое производство и распределение благ. Если диктатуру пролетариата убрать, то логично можно заключить, что остаётся банальный госкап с тотальной концентрацией капитала и спайкой буржуазии с государственным аппаратом. Кому в таком случае в карман пойдут все общественные блага, разъяснять не нужно. Именно это и произошло в Советском Союзе, а не установление «деформированного рабочего государства», «протокапитализма» или только начавшегося переходного периода к капитализму или к коммунизму (к 1980 году). В довесок к своей позиции мы добавим, что никаких переходных периодов между формациями не бывает. В любой исторический период существует диктатура либо того, либо другого класса. Никаких надклассовых или внеклассовых периодов быть не может, за исключением кротчайшего периода паритета между антагонистическими классами, который кончается победой одного из них. Помимо ликвидации последствий существования диктатуры пролетариата и россказней об ужасных сталинских репрессиях, «хрущëвцы» объявили о многих других абсурдных с теоретической точки зрения положениях (о том, что империалисты теперь не разжигают войны, о мирном переходе к социализму через парламентскую трибуну и т. д.), но разбирать их мы не видим нужды.

Резюмируем. На XX съезде был нанесён решающий удар по социалистической надстройке, легализовавший и положивший начало постепенному уничтожению экономического базиса социализма. Однако, как только экономика ставится на капиталистические рельсы, она начинает ехать на них автоматически, находясь в соответствующей формации. Бюрократия СССР с того момента стала новой буржуазией. Маркс писал: «Бюрократия имеет в своём обладании государство, спиритуалистическую сущность общества: это есть её частная собственность» [10].

Если мы говорим о том, что появилась буржуазия, значит мы говорим о том, что появились и противоречия, характерные для капиталистического общества: противоречие между частной формой присвоения и общественным характером производства, а также эксплуатация труда капиталом. Если мы говорим о том, что какая-то страна является капиталистической, значит она занимает определённое место в мировой системе эксплуатации. Советский Союз не являлся исключением. Немногим ранее мы просили Вас запомнить, что молодые страны социализма были экономически тесно завязаны на СССР и порой слепо копировали его политические действия. Вот тут как раз этот принцип вышел боком социалистическому лагерю.

Ревизионисты поначалу аккуратно попробовали продвинуть свои новые идейные концепции в мировом коммунистическом движении, но они вызвали резкое негодование у ряда стран (Китай, Албания, КНДР и Вьетнам). Лидеры этих стран обличили идейную гнилость «нового развитого марксизма», выступив с крайне резкой критикой, поскольку население этих стран состояло преимущественно из людей, непосредственно подвергавшихся в недалёком прошлом угнетению феодалов и капиталистов. Когда оппортунисты поняли, что аккуратно социалистический лагерь на путь ревизионизма не подвинуть, они в ультимативном порядке выдвинули требования принятия странами социализма плана «международного социалистического разделения труда» (напомним, что основной целью коммунистов как раз является преодоление разделения труда (и доходов!) во всех отношениях). Эта концепция предполагала урезание более-менее разносторонне развитой экономики стран социализма до строго специализированной. То есть каждая страна должна была производить только узкий спектр товаров, обменивая их на остальные нужные товары у Советского Союза и других стран СЭВ. Комично то, что сами советские ревизионисты не собирались в какой-либо мере урезать свою экономическую мощь, но это произошло само собой по объективным причинам. Союзников по СЭВ надо было кормить и им были отданы высокотехнологичные производства с высокой степенью передела и выходом на конечный продукт, особенно в сфере товаров народного потребления. А Союз стал сырьевым придатком своих вассалов, обрезав своё развитие в высокотехологичных областях. У СССР была следующая ситуация – его периферия граничила со странами метрополии мировой капиталистической системы и поэтому хочешь не хочешь, а уровень жизни в них должен быть сходным. А собственная глубинка никуда не убежит, поэтому с ней можно делать всё, что угодно. Периферия же капиталистической системы – реальная докапиталистическая периферия мира, откуда не убежишь по разным причинам. То есть был прямой политический запрет на технологическое развитие, сохраняющийся и по сей день – только адресаты несколько поменялись. Такой вот в некоторых своих частях империализм наизнанку...

После такого хамского «предложения» вышеперечисленные страны либо разорвали, либо резко сократили связи с СЭВ, а также остудили тёплые до той поры дипломатические отношения, о чём в последствии не пожалели. Государства, в которых воля трудящихся к власти, была слаба, а партии, как в СССР, пропитались ревизионизмом, подчинились повелениям из Москвы. Следствием такого шага по прошествии времени стало полное впадение в зависимость от Советского Союза и утрата всякого суверенитета. Разумеется, с социализмом эти страны по факту распрощались, как и их лидеры.

Всё это привело к расколу внутри мирового коммунистического движения и его ослаблению. Лидером пролетарской линии в нём стала Китайская Коммунистическая Партия, возглавляемая Мао Цзэдуном, предводителем ревизионистской КПСС был Н. С. Хрущев, а позже Л. И Брежнев. Неугасающая теоретическая полемика порою переходила в военное противостояние между ревизионистским лагерем и пролетарским. Советский Союз стал на деле агентом мировой буржуазии, дискредитируя собой коммунистические идеи. Хвалëнная «социалочка» в СССР – бедная тень возможностей, которые открывал стране независимый путь подлинно социалистического развития, по которому её вели Ленин, Сталин и возглавляемый ими рабочий класс. Освобождающиеся же от прежней зависимости страны, вырвавшихся из-под сапога привычных империалистических держав, попадали по наивности под сапог советских кредитов и становились колониями «борцов против колониализма» (Афганистан, Ангола, Эфиопия и т. д.).

Впрочем, такой империализм в красной обёртке оказался стратегически крайне непрочным. Поначалу экономика, двигавшаяся по инерции от социалистического Советского Союза, показывала неплохие результаты, но затем замедлилась по причине того, что совковым боярам необходимо было ещё и мимикрировать под тру-коммунистов. И главной проблемой стало то, что правящая верхушка перестала нуждаться в молодёжи. Поскольку в узкую группку номенклатурной буржуазии приток молодых кадров был крайне невелик и труден, другие буржуазные прослойки в СССР не могли себя реализовать в рамках той окостенелой экономики. В частности, директора совхозов и заводов не обладали самостоятельностью – хотя и имели колоссальные буржуазные доходы, они назначались и снимались с должности правящей верхушкой. Этим хозяйчикам страшно хотелось быть полноценными буржуями, как на западе, а им предлагали полную зависимость от повеления свыше и образ добренького дядечки пролетария, который они вынуждены были играть. Партийные бюрократы союзных республик хоть и были буржуазией, но отчитывались перед хозяевами из Москвы, куда и уходила львиная доля прибылей их предприятий. Им хотелось рисоваться перед холопьем в образе властных средневековых князей, а их заставляли делиться прибылями, вымученными из народа. Разнообразные диссиденты хотели жить, как в Европе – «чтоб у каждого был личный самолёт», а они были вынуждены отсиживаться по убогим квартиркам с коврами на стенах и во влажных фантазиях зачитываться Булгаковым. Разумеется, все эти группы лиц начали нешуточно расшатывать засохший ствол Советского Союза. Стало понятно, что старое дерево скоро даст здоровенную трещину. И для того, чтобы остаться у власти, старички из КПСС, или же кто помоложе и порасторопней умом, придумали просто гениальную комбинацию. Тогда и начался тот самый дефицит всего, чего только можно, о котором нам наши родители рассказывают с таким негодованием и омерзением.

Никогда не задумывались, почему страна, легко пулявшая в космос ракеты и имеющая просто огромную сферу колониального влияния и разносторонне развитую внутреннюю экономику, не могла в достатке производить банальную обувь, одежду и т. д.? Как вообще может такое произойти? Это же просто фантастическая глупость, так не бывает! Так вот, как мы видим, бывает. Одна из причин была описана выше. Другая – тесно с ней связанная – извлечение управленческим аппаратом обыкновенной спекулятивной маржи. При дефиците, скажем, 20%, люди будут переплачивать за необходимые товары вдвое. То есть, чтобы вдвое (фактически втрое, поскольку спекуляция не требует вложений в производство) увеличить свои доходы, нужно не производить вдвое больше – ещё и цена упадёт, а недопроизводить! Элементарная рыночная логика. Поэтому Хрущёв уничтожил артели – чтобы не производили вдоволь. Кулаки в первые годы Советской власти стремились организовать голод, чтобы продать хлеб с понятной сверхприбылью. Для защиты своих экономических «прав» частью этого хлеба они финансировали антисоветские «крестьянские» восстания. Когда в Гражданскую перестреляли мешочников, цена на хлеб упала в десять раз… События 37 года в значительной части имеют эти же корни – связка заработавших колхозов и СХ машиностроения для запрятавшегося по разным тёмным углам кулачества была окончательным и бесповоротным приговором – как и для политических выразителей его интересов. Ниже речь идёт о политических целях, но это те же рыночные цели, но в мировых масштабах.

Не стоит никогда думать, что наши классовые враги являются дураками, не понимающими, что такой адовый дефицит предметов первой необходимости не может не вызвать бурю общественного негодования. Как раз все всё понимали. Понимали и поистине гениально рассчитали. Раз не удастся продержаться у власти таким узким кругом, потому что требуют поделиться, мы поделимся, но для начала обезопасим себя на несколько десятилетий вперёд, т. е. дискредитируем коммунистическую идею и всё, что с ней связано. А как это лучше сделать? Устроить в безумно богатой стране безумно обширный дефицит всего, чтобы её граждане чувствовали себя ущербными перед ничтожными по своему богатству, но сытыми и одетыми странами Запада. А почему мы так хреново живём? Да потому что коммунисты у власти! «А кто такие коммунисты? А коммунисты – это мы!». Совковые буржуи с партийными билетами ехидно потирают руки. Советские граждане просто ненавидят красное и всё, что с этим связано, а те, кто «совочек» за что-то любят, дискредитируют коммунистическую идею ещё больше, чем первые. Этого только власть имущим и нужно. Как мы видим, удался план с лихвой: поколение, выросшее и родившееся в СССР в большинстве своём ненавидят всё, что связано с коммунизмом, принципиально не вдаваясь в подробности, а та часть, которая ностальгирует по былым временам, выглядит в глазах молодого поколения крайне непривлекательно. Действительно коммунистических партий на всём советском и постсоветском пространстве с начала перерождения Советского Союза не существовало и не существует по сей день, что позволяет буржуазии быть спокойной за своё будущее. Можно творить что угодно – трудящиеся смогут противопоставить этому разве что стихийные бунты, которые подавить просто, как щёлкнуть пальцем. Единственную реальную опасность могут представлять только хорошо организованные выступления, подкреплённые четкой идейной концепцией, возглавляемые партией рабочего класса как штабом.

Противоречия в СССР всё множились. Национальная буржуазия союзных республик начала подогревать шовинистические настроения внутри своих сфер влияния как против русскоязычного населения, чтобы впоследствии обосновать автономизацию от Москвы, так и против соседствующих друг с другом народностей. Разделяй и властвуй. Система не выдерживала культурного натиска новых общественных молодежных явлений вроде панка, рока и т. д. Какие ресурсы требовать молодёжи для обеспечения ее развития, может решать только она сама. Все прочие предписания приводят к взрыву. Являются ли красивые джинсы, которых не было, средством производства, можно долго дискутировать, но промышленность оказалась в том же положении, что и молодёжь. Производство требовало свободного обмена информацией и электронного обеспечения этого процесса. А первые отделы опечатывали валики на выходные от печатающих машинок с памятью. Идейно-политическая система находилась на пещерно-цензурном уровне и никак не могла выдержать свободного обмена информацией, именно потому, что коммунизм требует такой свободы.

Советским боярам стало понятно, что больше в таком виде усидеть не получится и что пора менять красную маску на маску западников, параллельно для стабильности опираясь на тех самых директоров заводов и колхозов, которым в перестройку, по сути, была дана возможность стать полноценной буржуазией, независимой совершенно ни от кого, кроме своих хозяев. Разумеется, в лагере буржуазии никогда не бывает единства мнений, они все подобны скорпионам в банке. Одна часть буржуазии, являвшаяся самой сильной, выступала за развал Советского Союза, другая – за сохранение. В этой борьбе победила первая, поскольку обладала наибольшими ресурсами, и их позиция вызывала отклик у ключевой части населения – молодёжи. Проигравшая группировка буржуазии оказалась в крайне невыгодном положении, она лишилась практически всего, что имела и была выброшена на задворки истории. Единственным выходом для неё стала политическая борьба за власть под всё той же красной маской. Тогда были организованы такие структуры как существующая и поныне КПРФ, нашумевшая в 90-е и ныне вымершая от старости Трудовая Россия вместе с политическими сектами поменьше. Эти движения опирались на пожилое поколение и выступали с наиреакционнейшими лозунгами о возрождении «совка». Эти движения по началу были мощными, но со временем социальная база, на которую они опирались, просто перемёрла и единственным выходом из этого тупика стало примазаться к действующей поныне власти, резко смягчив риторику (КПРФ), или же оказаться в забвении, как большинство остальных.

Сейчас наблюдается весьма положительная тенденция: поколение конца девяностых и начала двухтысячных обладает очень большой свободой для реализации интеллектуальных возможностей. Интернет поднимает мировосприятие на качественно новый уровень – теперь можно усваивать и производить очень целостные потоки информации, не выходя из дома. Желание преобразовывать окружающий мир сейчас молодёжь испытывает не менее остро, чем сто лет назад. Если раньше трудящимся приходилось мыслить узко и, в первую очередь, отвоёвывать себе буржуазные условия жизни, то сейчас вполне потребные условия существования, можно сказать, завоёваны, но доступ к буржуазным благам отнюдь не дал нам доступ к благам внутренним. То есть в этом мире мы не можем реализовывать свой безграничный интеллектуальный потенциал. Отсюда и появляется несметное количество исследователей-любителей, начинающих ковыряться в буржуазной историографии, физике и прочих науках. И тут выясняется, что этот мир устроен не так, как нам говорят в школах. Всплывают различные факты, без Интернета доселе незаметные, и буржуазная наука рассыпается под их тяжестью, как карточный домик. Можно считать это досужими развлечениями, такими же досужими развлечениями были и первые работы по историческому и диалектическому материализму, хотя таких слов тогда ещё и не придумали. Тогда буржуазная конторская культура врывалась в средневековую схоластику. Сейчас производственная культура трудящихся врывается в буржуазные поверхностные описания реальности. Это действительно несерьёзно. Это весело и страшно [11].

Если после развала «совка» в бандитские девяностые дали кое-кому возможность урвать себе нехилый кусок пирога, пускай и была при этом опасность получить пулю в лоб, то сейчас молодёжи предложен максимально неинтересный мир, в котором ты точно не станешь господином и будешь всю жизнь тупить в офисе или за кассой. Вытужишь «личинку», возьмешь квартиру в ипотеку и Форд Фокус в кредит. В общем, это не банальщина, а радикальная патология. Это мир взрывающихся звёзд, коллапсирующих чёрных дыр, вымирающих динозавров, возникающих млекопитающих, крестовых походов, озеленения пустынь, но это не мир ипотеки. Ничего такого в этом мире нет и поэтому не будет.

[2] – «Другая страна – те же грабли»

http://russianwasteland.net/теория/746/

https://www.youtube.com/watch?v=Ei3C_SrbTdE

[3] – «"Без революционной теории не может быть и революционного движения" (см. т. IV, стр. 380).

Ленин больше, чем кто-либо другой, понимал важное значение теории, особенно для такой партии, как наша, ввиду той роли передового борца международного пролетариата, которая выпала на её долю, и ввиду той сложности внутренней и международной обстановки, которая окружает её. Предугадывая эту особую роль нашей партии еще в 1902 году, он считал нужным уже тогда напомнить, что:

"Роль передового борца может выполнить только партия, руководимая передовой теорией" (см. т. IV, стр. 380).

Едва ли нужно доказывать, что теперь, когда предсказание Ленина о роли нашей партии уже претворилось в жизнь, это положение Ленина приобретает особую силу и особое значение».

И. В. Сталин, «Об основах ленинизма», 1924 год

[4] – «Маоизм, или талантливость и упорство»

http://russianwasteland.net/теория/418/

«Чучхе, или гениальное в спайке с перегибами»

http://russianwasteland.net/теория/427/

«Страна окаменелого догматизма»

http://russianwasteland.net/теория/771/

[5] – «Товарищ Бог»

http://russianwasteland.net/теория/395/

«Коммунизм и Вселенная»

http://russianwasteland.net/теория/565/

[6] – «Ум, честь и совесть»

http://russianwasteland.net/теория/591/

[7] – «Атомный "Илья Муромец"»

http://russianwasteland.net/теория/339/

[8] – А. Межиров, «Коммунисты, вперёд!», 1947 год.

[9] – «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».

К. Маркс, «Критика Готской программы», письмо В. Бракке, Лондон, 5 мая 1875 года

«Ибо социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией».

В. И. Ленин, «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», 1917 год

[10] – Маркс К, «К критике Гегелевской философии права», написанно с мая по октябрь 1843 года, впервые было полностью опубликовано в 1927 году

[11] – Слово «серьёзно» происходит от слова «усераться», то есть очень тяжело работать. Вот, например, вы тащите на себе какой-нибудь тяжёлый груз и усераетесь. А слово «весело», вероятнее всего, имеет общее происхождение со словом «весло». В слове «весло» второго «е» нет, но оно появляется в прилагательном «вëсельный» и, если бы не буква «ё», вы бы не могли понять – это на вёслах или для увеселения. До недавнего времени «увеселительные прогулки на вёсельных лодках» были обычным мероприятием.

Когда вы вместо того, чтобы что-то тащить на себе, положили в десять раз больший груз на лодочку, сели туда же сами и сплавляетесь по течению, подправляя её веслом, любуясь природой и напевая песенку, то вам весело. Если вы живёте, например, где-нибудь в низовьях Мезени (река такая), то вы можете также весело сплавляться не только вниз по течению, но и вверх, дождавшись прилива.

Если вы пытаетесь решать проблему против течения реальности, то это очень серьёзно, потому что вы усрётесь, но её не переборите. Если вы решаете проблемы как они есть – по течению реальности, то это очень весело, потому что не они на вас едут, а вы на них.